Глобальная Повестка дня для XXI века предъявляет особые требования политико-дипломатического и научного характера решению задачи устойчивого развития, реструктуризации и инновации современных международных отношений. Важную и перспективную роль в этом направлении призван сыграть такой социально-ценный и прикладной институт, как международно-правовое сообщество. Возникнув по большому счету в предыдущем столетии, он прошел солидную эволюцию под влиянием ряда существенных факторов. Среди них – многополярное строительство мира, мирное сосуществование двух общественных систем, процесс деколонизации, научно-техническая революция и другие. В новом историческом периоде в качестве позитивного политического капитала этот институт представляет собой всемирную географическую, поливариантную совокупность связей и взаимодействий, прежде всего с участием государств как суверенно-цивилизованных акторов, образованную и развивающуюся на базе de lega lata u de lega ferenda. Будучи составной, органичной частью международных отношений, их специфическим (нормативно-юридическим) отражением, международно-правовое сообщество в целом, субъекты правовой регуляции (государства, межправительственные учреждения, организации, суды, трибуналы и т. д.) призваны обеспечить их актуальную адаптацию к действующим закономерностям, а также реформирование и исторический прогресс. В пользу такого поведения, основанного на осознании ответственности за миропорядок, говорят многие значимые проблемы, которые, с одной стороны, перешли к нам из прошлого (универсализация режима нераспространения ядерного оружия, ближневосточное урегулирование, укрепление системы ООН и т. п.), а с другой, модифицировались в сегодняшних координатах времени и пространства (борьба с международным терроризмом, организованной преступностью, сотрудничество в сфере высоких технологий, защита интеллектуальной собственности, соприкасающиеся границы континентального шельфа, мирное использование атомной энергии, экология и др.). В этих условиях перед государствами возникает прежде всего общая проблема разработки программ совершенствования международного права (национальных, двусторонних и многосторонних). В соответствии с решениями и рекомендациями Организации Объединенных Наций, посвященных проведению десятилетия международного права (1990 – 1999 гг.) и подведению его итогов, они должны учитывать такие цели, как содействие принятию и уважению принципов международного права; содействие средствам и методам мирного разрешения споров между государствами, включая обращение в Международный Суд и полное уважение к нему; поощрение прогрессивного развития международного права и его кодификации; поощрение преподавания, изучения, распространения и более широкого признания международного права.
Политическое значение этой работы было еще раз официально подтверждено в Декларации тысячелетия Организации Объединенных Наций (2000 г.). Из этого следует, что поступательное развитие международно-правового сообщества, практическая деятельность государств по правовому регулированию международных отношений в условиях XXI в. должны рассматриваться в качестве важнейшего направления национальной внешней политики и дипломатии, а также быть объектом международного сотрудничества gui generie на универсальном и региональном уровнях. Такой подход вполне логичен. В его пользу свидетельствует опыт и традиции, накопленные в ходе становления и функционирования международного сообщества. Среди публично-значимых результатов – десятки тысяч договоров и соглашений по самому широкому кругу вопросов, представляющих взаимный интерес; признание основных принципов международного права и Устава ООН как императивных начал миропорядка; главенствующая роль международного договора; допущение в целях полноты правового регулирования действия обычных норм международного права; создание особой формы международных договоренностей – общие многосторонние договоры универсального характера (например, Венская конвенция о праве договоров между государствами и международными организациями или между международными организациями 1986 г.); развитие региональных моделей международного права (СНГ, Евросоюз, АТФ, ШОС); включение основополагающих норм международного права и международных договоров в национальные правовые системы, включая Конституции государств; юридическое статуирование понятия "общих интересов международного сообщества”. Сохранение и преумножение подобного капитала в международных отношениях затрагивает суверенитет государств, правоспособность международных организаций, других субъектов, заинтересованных в конструктивном сценарии развития миропорядка. Это положение можно рассматривать как мотив, перспективную цель для современных политических акторов, желающих внести свой персональный или согласованный с другими вклад в прогрессивную трансформацию мироустройства начала нового столетия. Существует, однако, еще один аспект целеполагания в правотворческих и правоприменительных действиях субъектов международно-правового сообщества. Помимо позитивных тенденций, о которых говорилось выше, в генезисе названного института, в том числе и на протяжении прошлого исторического периода, наблюдались и проблемные моменты. Многие из них стали источником политико-правовых трудностей и сложностей в настоящее время. Среди них – факты ограничения суверенных полномочий; замена компетенции международных органов односторонними решениями США и их партнеров по военно-политическим блокам (применение вооруженной силы против суверенной Югославии в 1999 г.); отказ от участия в подписании и ратификации международных конвенций и соглашений (например, в сфере нераспространения, охраны окружающей среды, мирового океана); двойные стандарты в международном гуманитарном сотрудничестве и т. д. Для оправдания подобных обстоятельств, политизации международного урегулирования в отдельных официальных и экспертных кругах Запада стали появляться в нарушение принципа равноправия концепции "ограниченного суверенитета", "гуманитарной интервенции", эффективной замены правовых стандартов политическими договоренностями и принципами не юридического свойства. Все это размывало режим международной законности, провоцировало на деле акты национального эгоизма во внешней политике и дипломатии западных стран и ряда их союзников. Накопившаяся таким образом "критическая масса" в период завершения "холодной войны" реально стала препятствием для полноценного развития международного права в условиях глобализации мировой политики и экономики. И в практическом плане, и психологически существование этого фактора со знаком "минус" ощущается до сих пор. Работа по его ликвидации, созданию системы профилактических мер, разработка стимулов правомерного поведения, обеспечение режима правовой законности и культуры остается актуальной задачей на длительную перспективу и весьма ценна для оптимизации международно-правового сообщества государств.
Объединяя оба вектора деятельности государств, связанных с ними международных организаций вокруг проблематики международного права, следует подчеркнуть особую ответственность всех без исключения политически-суверенных субъектов за ее анализ и прикладное решение. Однако практически роль тех или иных государств в процессе становления и функционирования сообщества в прогрессивном измерении неодинакова. Она связана как с объективными, так и субъективными причинами. Государства действительно несут в современном мире разные функции, обладают различными ресурсами и способностями, отличаются друг от друга ментально и на деле (en action). Это в полной мере проявляется и в сфере юридического творчества. Несмотря на то, что все члены международного сообщества – суверенные государства - юридически равны, владеют широкими способностями в строительстве правопорядка, конкретный вклад в этот процесс каждого из них дифференцирован. Вот почему, естественно, в сообществе уделяют особое, можно сказать, пристрастное, но, в то же время, обоснованное внимание поведению в данной сфере международных отношений и дипломатии постоянным членам Совета Безопасности, государствам "восьмерки", стратегическому партнерству РФ – Евросоюз, Россия – Китай и другим форматам. В то же время надо быть реалистом. Сложности глобализируемого мира, не всегда гармонизируемые интересы, несогласованные воли, субъективизм в юридической политике отдельных государств, даже тех, кто входит в клуб "особо ответственных" персон, приводят к международно-правовым проблемам, неопределенностям и другим политическим несовершенствам. Пример тому – позиция Соединенных Штатов в решении ряда актуальных проблем. Сегодня эта держава игнорирует участие в ряде важных международных соглашений (Статут международного уголовного суда, Киотский протокол), отказывается от ратификации Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, применяет силу и угрозу силой вне рамок полномочий Совета Безопасности (Ирак, Иран), стремится утвердить новые, за пределами международного права, стандарты регулирования региональных конфликтов (предоставление независимости Косово в противовес резолюциям СБ ООН, принципам Устава Организации Объединенных Наций и Хельсинкского заключительного Акта). Отсюда важный вывод. Универсализм сообщества и его юридической базы достигается на базе легитимных усилий всех без исключения государств, независимо от их политических, экономических и географических отличий. Страны, которые призваны внести специфический (по количественным и качественным критериям) вклад в мироустройство, несут и особую морально-политическую и юридическую (по смыслу общего принципа сотрудничества и императивной нормы pacta sunt servanda) ответственность за прогрессивное развитие современного международного права. В этом аспекте важно подчеркнуть своего рода интеграционную (организаторскую) роль подобной группы государств и ее отдельных представителей (вкупе с рядом международных организаций, в частности, ООН и ее специализированных учреждений, Межпарламентского Союза, ПАСЕ, ПА СНГ, Европарламента) в формировании атмосферы и практики сотворчества в международно-правовом сообществе. Скажем откровенно, такая функция будет приобретать в условиях глобализации, реформирования национальных государств и международной системы перед вызовами и угрозами XXI века все большее политическое и прикладное значение. Активное овладение ею на уровне элемента внешней политики и дипломатического курса в стратегической перспективе демонстрирует Российская Федерация.
Объективный анализ, опирающийся на позиции международного общественного мнения, опыт работы Комиссии международного права, VI комитета Генеральной Ассамблеи ООН (по правовым вопросам), ЮНЕСКО, МОТ, ВОЗ, других организаций по кодификации и прогрессивному развитию международного права показывает, что РФ – не просто субъект этой законодательной и имплементационной деятельности. Значение данной работы выходит (с учетом всех тенденций международных отношений, позитивных и проблемных) на высокий мировой уровень, соответствует системообразующему характеру действий российского государства применительно к действующему миропорядку. Поэтому логично, легитимно и справедливо признать за Российской Федерацией статус международно-правовой личности. Предлагаемое определение – не только терминологическая новелла, лингвистический изыск. Суть его более глубокая. Для международных отношений сегодняшнего дня нужны предельно четкие характеристики как целей, задач, так и субъектов, которые их достигают (или, наоборот, работают в противоположном режиме). И с этой точки зрения, указанный термин призван фиксировать существующие реалии (имидж и авторитет государства), быть стимулом к социальному росту государства, его большей отдачи, расширению объема влияния в современной юридической международной политике через его юридическую деятельность.
В представленном статусе Россия обладает совокупностью принципиальных и содержательных характеристик. Отметим наиболее значимые черты.
1. Наличие политико-философской основы. Принципиальные идеи на этот счет заложены в ежегодных посланиях Президента Российской Федерации В.В. Путина Федеральному Собранию России. Они включают положения об императивности уважения и соблюдения основных принципов международного права и Устава ООН, выполнении РФ своих международно-правовых обязательств, об учете международных договоров России в ее национальном законодательстве, содержат важные политические инициативы страны (ДОВСЕ, ПРО, Киотский протокол и др.). Фундаментальное значение для современного мира имело выступление В.В. Путина на Мюнхенской конференции в феврале 2007 г., посвященное строительству модифицированной и эффективной системы международной безопасности в новых условиях. Одна из главных мультиконструктивных идей, заложенных в этой речи, - безусловное обеспечение международного права, включая принципы равноправия и сотрудничества, избавление мира от "правового нигилизма", вмешательства во внутренние дела суверенных государств, эгоистического менеджмента в управлении всемирными и региональными процессами.
Позитивным настроем в отношении международного права пронизаны и другие политические акты России. Так, в Концепции внешней политики Российской Федерации от 11 июля 2000 г. подчеркивается, что один из приоритетов ее международной деятельности - "воздействие на общемировые процессы в целях формирования стабильного, справедливого и демократического миропорядка, строящегося на общепризнанных нормах международного права, включая прежде всего цели и принципы Устава ООН, на равноправных и партнерских отношениях между государствами".
В документе фиксируется готовность РФ к "предметному диалогу по совершенствованию правовых аспектов применения силы в международных отношениях в условиях глобализации", заявляется о формировании комплексной системы российского законодательства и международной договорно-правовой базы в экономической сфере. Специально декларируется задача расширения участия России в международных конвенциях и соглашениях в области прав человека, а также приведение законодательства Российской Федерации в соответствие с международными обязательствами РФ.
Опираясь на постулаты Концепции, Обзор внешней политики Российской Федерации, подготовленный в 2007 г. МИД РФ, указывает актуальные направления развития мирового общества государств с позиции укрепления и совершенствования международного права. Среди них – призыв к отказу от политики "произвольного применения и толкования норм и принципов международного права", которая расширяет конфликтное пространство в международных отношениях; констатация незаинтересованности отдельных государств "связать себя новыми международно-правовыми обязательствами в сфере безопасности и разоружения". В нем ставятся и предельно конкретные задачи по ратификации ряда международных соглашений (Конвенция о маркировке пластических взрывчатых веществ в целях их обнаружения, Европейская конвенция о передаче судопроизводства по уголовным делам 1972 г.), заполнению пробелов в международном уголовном праве, включая создание правовой основы для борьбы с проявлениями терроризма в киберпространстве, противодействия распространению контрафактной медицинской продукции; по обеспечению универсальности Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, Конвенции о запрещении биологического и токсинного оружия, Конвенции о запрещении химического оружия; по заключению международного договора, регулирующего проблемы в области международной информационной безопасности; подготовке проекта нового договора о стратегическом пространстве между РФ и Евросоюзом; активизации переговоров по правовому статусу Каспия и др.
2. Наличие системной (внутренней и международной) нормативной базы. Прежде всего, следует подчеркнуть высокий конституционный уровень регламентирования международно-правовой деятельности российского государства. В Основном законе Российской Федерации решаются вопросы императивно-уважительного отношения РФ к общепризнанным принципам международного права, международным договорам, в которых участвует Россия, соотношение национальной правовой системы и международного права. Отдельные разделы Конституции 1993 г. (о суверенитете, разграничении полномочий между Федерацией и ее субъектами, правах человека и гражданина) отражают принятые страной международные обязательства. Например, Всеобщую декларацию прав человека 1948 г., Пакты ООН о правах человека 1966 г., Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод 1950 г., Конвенцию о правах ребенка 1989 г., Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин 1979 г. Этот юридический массив адекватно представлен и в других законодательных актах Российской Федерации – Гражданский кодекс, Федеральный закон о международных договорах РФ, Трудовой кодекс.
В качестве важного аспекта, иллюстрирующего целостность российских подходов, имеет смысл указать на общность действий законодательной, исполнительной и судебной власти в отношении международно-правовых вопросов, прежде всего - его фундаментальных начал. Их приоритет неоднократно отмечался в документах Конституционного и Верховного Суда России (см., например, Определения Конституционного суда Российской Федерации от 1 декабря 2005 г.,№365-О; Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации от 10 октября 2003 г. № 5).
(Продолжение следует).
[1] Лихачев Василий Николаевич - заместитель председателя Комитета Совета Федерации по международным делам, Чрезвычайный и Полномочный посол, доктор юридических наук, профессор.